Культурный облик рабочего поселка Камешково Ковровского уезда в 1920-е гг.

На фото вверху: старое здание школы № 1.

В начале 1920-х годов на обломках старого режима строилась новая, советская жизнь, хозяевами которой стали бывшие угнетённые классы – пролетариат и крестьянство. В культурной действительности рабочего посёлка Камешково эти черты проявились в появлении новых топонимов (названий улиц, учреждений и переименовании самого населённого пункта), образовании новых общественных институтов (комсомольской, пионерской организаций, различных обществ), новых направлений деятельности (клубной, театральной, библиотечной, спортивной, рабкоровского движения, борьбы за ликвидацию безграмотности), замене традиционных ценностей (прежде всего православной культуры) коммунистическими.

По данным переписи 1926 года население посёлка составляло 3922 человека (301 хозяйство), на 1 октября 1928 года – 4446 человек (463 хозяйства). Населённый пункт зародился на рубеже XIX–XX веков, и в рассматриваемый период в нём проживало первое и второе поколение текстильщиков, многие из которых не были уроженцами камешковской округи. Эту черту отмечал ещё в 1913 году настоятель Свято-Вознесенского храма священник Василий (Веселовский): «Здесь, в фабричном месте, жители весьма разнообразны, все они собраны из разных губерний и уездов, а русская пословица говорит: «что город – то норов, что деревня – то обычай». Здесь жизнь человеческая распределяется не по колокольному звону, а по фабричному свистку»[1]. Следствием этого можно считать отсутствие в посёлке глубоких местных культурных традиций.

По распоряжению Владимирского Губсовнархоза от 30 января 1923 года в ознаменование 5-й годовщины Октябрьской революции камешковской фабрике было присвоено имя революционера Я.М. Свердлова. Вместе с предприятием аналогичное наименование получил населённый пункт – рабочий посёлок имени Свердлова. Оно сохранялось за ним вплоть до 1928 года, когда решением Владимирского губернского исполнительного комитета установилось окончательное название – рабочий посёлок Камешково[2].

Улицы посёлка, названные при строительстве именами его основателей, фабрикантов Дербенёвых, были переименованы в духе времени в честь выдающихся деятелей коммунистического движения, революционеров, важных событий: имени К. Маркса, К. Либкнехта, В.И. Ленина (бывшие улицы Васильевская, Ивановская и Павловская), III Интернационала (бывшая Александровская). Возникали новые улицы и микрорайоны – появились 1-я и 2-я улицы Ногина (впоследствии одна из них переименована в честь местного революционера П.О. Долбилкина), улица имени С.М. Буденного (бывшая деревня Пропасти, ныне ул. Победы), Первого Мая (бывшая деревня Григорково), посёлки Советский и Калининский. Эта тенденция отразилась и в названии организаций – рабочий клуб «6-й Октябрь», детские ясли «имени 8 Марта».

До Октябрьской революции в Камешково существовала церковно-приходская школа, в которой обучалось около 180 детей рабочих и служащих. С введением советской системы образования обучение было разделено на I и II ступень.

Помимо школ I и II ступени в 1922 году при фабрике была открыта школа фабрично-заводского ученичества. В неё поступали ученики, имевшие 2-3 класса образования. Выпускники становились рабочими фабрики. В 1924 году состоялся первый выпуск школы. В 1924 году на предприятии была образована ячейка ОДН (Общество «Долой неграмотность»). За четыре года её деятельности количество неграмотных в посёлке удалось снизить с 800 до 500 человек[3]. Таким образом, общее количество учащихся в Камешково к тому времени достигло 1000 человек. В связи с этим в 1924 году была произведена пристройка школьного здания (современная школа № 2). Через год началось строительство новой школы на 18 классов с физкультурным залом и мастерскими (старое здание школы № 1), законченное в 1929 году.

В начале 1920-х годов образовательные учреждения испытывали острый недостаток финансирования, поэтому нередки были акции по сбору средств в помощь школе. Начальником уездного отдела народного образования работа камешковской комиссии по сбору средств была признана одной из лучших. В 1921 году в рамках недели помощи школе она дала самый крупный сбор в уезде – 4 миллиарда рублей[4].

В учебной программе всех типов школ помимо общеобразовательных и специальных дисциплин уделялось внимание общественно-политическим знаниям (политической грамоте), необходимым для «сознательного участия рабочего в строительстве республики и управлении страной». Представители партийной и комсомольской ячеек присутствовали на педагогических собраниях[5].

Религиозная жизнь посёлка с момента освящения Свято-Вознесенского храма в Камешково в 1906 году и до его закрытия насчитывала всего 17 лет. С приходом советской власти началось активное наступление на церковь. При храме в то время действовал церковно-приходской совет. Председателем общества был главный механик фабрики Григорий Васильевич Полторацкий, секретарём и церковным старостой – фабричный служащий Дмитрий Романович Михеев[6].

Первый известный документ, узаконивающий отношения общества с новой властью, датируется 1919 годом. Им стало соглашение членов церковно-приходского совета о принятии от Эдемского волостного исполнительного комитета здания Свято-Вознесенского храма и имущества, находящегося в нём, подписанное 24 февраля 1919 года. Согласно документу, члены общества, помимо уплаты взносов и сохранения передаваемого имущества, обязывались в богослужебных помещениях «не допускать политических собраний, враждебных советской власти направлений, раздачи или продажи книг, брошюр, листков, направленных против советской власти или её отдельных представителей, …совершение набатных тревог для созыва населения в целях возбуждения его против советской власти»[7]. Тем самым, церковно-приходской совет являлся, помимо организационно-хозяйственного, органом, определяющим общественную деятельность, взаимодействующим с государственной и местной властью, другими общественными организациями. Именно на долю Совета выпала задача защиты храма и в целом религиозной жизни Камешково от нападок новых властей, которые всё учащались.

На собрании 20 апреля 1922 года по поводу празднования Вознесения Господня, престольного праздника в Камешково, партийцы высказывались за то, чтобы праздник использовать «для воспитания рабочих». В итоге на этот день был назначен митинг, на котором выступал докладчик из Коврова. Задача митинга очевидна – отвлечь людей от Храма.

С 1922 года, после издания декрета об изъятии церковных ценностей, в Ковровском уезде, как и по всей стране, началась кампания по изъятию, объяснявшаяся необходимостью помощи голодающим Поволжья. В камешковском храме изъятие церковных ценностей прошло 22 апреля 1922 года.

С начала 1923 года стали звучать предложения о закрытии храма. Важная роль в этом вопросе отводилась комсомолу. Из воспоминаний комсомольца 1920-х годов Ф.М. Мельникова:

«Театр в столовой стал для нас тесен, а другого здания для этого, [кроме] как церковь – не было. Партийная ячейка подсказала нам решение этого вопроса: надо провести антирелигиозную работу… Мы стали проводить антирелигиозные диспуты. К нам приезжали лектора – атеисты Пётр Ерёмин, Штраус Одинокий. Диспуты проходили с участием местных и приезжих служителей культа. Но главным оппонентом всё же был главный механик фабрики Григорий Васильевич Полторацкий….».

«…Он был очень авторитетным человеком,– вспоминал Ф.М. Мельников. – Я был бы не прав, если бы не сказал, что он был хорошим и как человек, и как механик. Вот эти его качества притягивали к себе народ и не без успеха»[8].

Подобных собраний весной 1923 года прошло несколько, причём на каждом поднимался вопрос о закрытии храма. Одно из них состоялось в апреле 1923 года. «Вечер, – сообщалось в местной газете, – открылся докладом о происхождении религии. По нему была вынесена резолюция: «Требуем закрытия камешковской церкви». Затем политсуд над попом, «Комсомольская пасха» (инсценировка Д. Рабочего), комсомольские частушки и т.д.»[9].

В попытках отстоять храм председателем церковно-приходского совета Г.В. Полторацким и секретарём Д.Р. Михеевым были направлены письма во всевозможные инстанции – начиная от волостных властей и заканчивая председателем ВЦИК М.И. Калининым, Народным комиссариатом юстициии церковными властями Владимирской губернии[10]. Нельзя сказать, что обращения церковно-приходского совета в вышестоящие инстанции были оставлены без внимания, однако, это не спасло религиозное общество от ликвидации, а храм от разрушения, как и большинство храмов тогдашней России… Стоит также отметить, что идею активной защиты храма очевидно разделяли лишь члены церковно-приходского совета, каковых набралось немногим более двух десятков. Остальное же население молодого фабричного посёлка оставалось в роли пассивного свидетеля происходящих событий.

…На одной из фотографий, хранящихся в фондах Камешковского музея, запечатлены инициаторы закрытия и разрушения церкви у поверженного купола. В центре (стоит) Петр Осипович Долбилкин, слева – секретарь партячейки Тимофей Иванович Борисов, крайний справа – директор фабрики Василий Федорович Цыганов. К слову сказать, имена П.О. Долбилкина и В.Ф. Цыганова носят улицы Камешково…

Православный обряд Крещения заменили октябрины. Так на открытом партсобрании 2 февраля 1924 года в присутствии более 500 партийцев и беспартийных партячейка постановила назвать новорожденную двойню текстильщиков Фроловых именами вождей пролетарской революции: мальчика – Владимиром, девочку – Розой и преподнесла родителям в подарок одеяла и учебники политграмоты[11]. Однако сложнее, чем закрыть храм, было вытравить из сознания народа религиозные чувства. В ноябре 1923 года местная партийная ячейка вынесла постановление об удалении икон из домов партийцев. О неоднозначности отношения к данному вопросу можно судить по «широким прениям многих товарищей» (членов партии, заметим) в ходе обсуждения проблемы. В итоге постановили «иконы из квартир членов РКП(б) убрать, в особенности у старших членов в семье, имеющих свои квартиры». В секретных сводках о политических настроениях Эдемской волости за 1924 год отмечалось, что «поповский дурман не изжит, за исключением 20% молодёжи, ведущим антирелигиозную пропаганду»[12].

Идеи создания рабочего клуба, о котором упоминал Ф.М. Мельников, звучали с первых дней установления советской власти. Так, в протоколе общего собрания рабочих и служащих фабрики Дербенёвых от 26 мая 1917 года значится требование к правлению фабрики о выделении одного миллиона рублей на строительство Народного дома[13]. Можно с уверенностью предположить, что правление не откликнулось на данное постановление. Тем не менее, рабочий клуб в посёлке появился в том же революционном 1917 году. В документах тех лет встречаются различные названия этого учреждения культуры, свидетельствующие о его эволюции: в конце 1922 года при фабрике был открыт партийно-союзный клуб и, наконец, осенью 1923 года в помещении церкви открылся рабочий клуб «6-й Октябрь». Название было предложено в ходе организованного конкурса секретарём партийной ячейки Т.И. Борисовым. В местной прессе клуб часто именовался «зимним театром». А 24 июня 1923 года в лесопарковой зоне неподалёку от линии железной дороги начал действовать и «летний театр».

Драматический кружок клуба (позднее ставший народным театром) вырос из организованных в 1917 году «Кружка учащих и учащихся», объединявшего учителей местной школы, детей служащих и интеллигенции, а также «Кружка рабочей молодёжи». В 1920-е годы коллектив состоял из 50 человек. В его репертуаре были как классические произведения, так и современные – революционная пьеса «Восставшие», инсценировка «Комсомольская пасха» и др. Обычно перед началом действия кто-либо из членов партии выступал с кратким докладом о текущем моменте и задачах советской власти. По окончании представлений устраивались общественные суды над пьесами, разбирали их социальный смысл и значение[14]. Отзывы о постановках иногда публиковались в прессе. Так, в апреле 1923 в ответ на постановку «Свадьбы Кречинского» в газете «Трудящаяся беднота» была дана рекомендация культотделу «сократиться» в постановке «подобных мещанских пьес». Поскольку и драматическое искусство «надо приблизить к пониманию и интересам рабочих»[15].

В 1922 году в клубе имелась киноустановка ПАТЭ-5. При этом прокат фильмов ещё не был налажен и целиком зависел от так называемых «жучков» – предпринимателей, поставлявших фильмы и имевших проценты от кассовой выручки. Величину процентов устанавливали сами «жучки»[16].

В 1922 году в посёлке было образовано спортивное общество в количестве 200 человек.

Свежей страницей поселковой жизни стали советские праздники. 31 декабря 1922 года в только что открытом партийно-союзном клубе представители всех организаций Камешково встречали Новый, 1923 год. Со следующего года вошла в жизнь традиция устраивать новогодние ёлки для детей рабочих в клубе «6-й Октябрь»[17]. Начиная с 1923 года рабочие посёлка совместно с жителями близлежащих деревень стали отмечать День международной солидарности трудящихся – 1 Мая. Кроме этого праздновали Международный день кооперации, Международный юношеский день.

Воспитанию советского человека служила пресса и литература. В 1917 году в посёлке появилась библиотека, первым заведующим которой стал А.И. Винокуров[18]. В 1924 году в её собрании были 3621 книга и 193 журнала. В посёлке была организована книжная торговля, причём литературу можно было приобрести в кредит[19]. В первой половине 1920-х годов на предприятии было положено начало движения рабочих корреспондентов. Поселковая многотиражная газета «Свердловка» выросла из фабричной стенгазеты «Комсомолец», впервые вышедшей в свет 16 февраля 1923 года. В последующем газета получила название «Смычка», символизировавшее союз двух решающих сил социалистической революции – рабочих и крестьян. В ноябре 1924 года стенгазета получила наименование «Свердловка» в соответствии с названием предприятия. 22 февраля 1927 года газета впервые вышла уже как печатная многотиражка, сообщавшая читателям о жизни предприятия и посёлка.

Кроме партийной, комсомольской и пионерской организаций жители посёлка состояли членами МОПРа (Международная организация помощи борцам революции), «Доброхима» (Общество друзей химической обороны и химической промышленности), ОДВФ (Общество друзей воздушного флота), таких общественных организаций, как «Друг детей», «Кружок безбожников», «Кружок друзей «Рабочей газеты», при фабрике был организован Женотдел. Перечисленными организациями, руководили, как правило, комсомольцы или партийцы. Таким представляется облик рабочего посёлка Камешково в 20-е годы прошлого века.

С.С. Харитонов

[1] Веселовский В.(священник). Речь, сказанная перед началом учебного года, в присутствии родителей учеников камешковской церковно-приходской школы Ковровского уезда // Владимирские епархиальные ведомости. 1913. № 36.

[2] Воронцов М. Камешки? Нет, Камешково // Призыв, 1 марта 1985 г.

[3] О чём писала «Свердловка» в номере за 3 ноября 1929 года // Свердловка, 5 мая 1967 г.

[4] Митро А. На помощь школе // Трудящаяся беднота, 15 марта1923 г. В ходе денежной реформы 1922 – 1924 гг. один рубль образца 1923 года был приравнен к 1.000.000 рублей в денежных знаках до 1922 г.

[5] Государственный архив Владимирской области (ГАВО). Ф. 288. Оп. 1. Д. 20. Л. 1; Ф. П-21. Оп. 1. Д. 440. Л. 111, 120; Гурьянов В. Там, где шумели сосны… (Из истории посёлка и фабрики) // Свердловка, 26 января 1938 г.

[6] Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. Р-1235. Оп. 64. Д. 558. Л. 157-157 об.

[7] ГА РФ. Ф. Р-1235. Оп. 64. Д. 558. Л. 157.

[8] Камешковский районный историко-краеведческий музей. Ед. хр. 799. Мельников Ф.М. Что память сохранила (рукопись). 1966. Л. 17-18.

[9] Е.А.Р. Пасха комсомольская // Трудящаяся беднота, 27 апреля 1923 г.

[10] Подробнее о событиях вокруг Свято-Вознесенского храма в 1923 году см. Свято-Вознесенский храм г. Камешково. Сост. А.Е. Бутряков, С.С. Харитонов. Отв. ред. С.Б. Кудряшова. Б.м., Б.г. С. 25-35.

[11] Воронцов М.В. Октябрины вместо крестин // Знамя, 26 июня 1976 г.

[12] ГАВО. Ф. П-135. Оп. 1. Д. 7. Л. 47 об.; Ф. Р-165. Оп. 6. Д. 390. Л. 3об.

[13] ГАВО.Ф. Р-616. Оп. 2А. Д. 1. Л. 33 об.

[14] Мельников Ф.М. Указ.соч.Л. 18.

[15] Комсомолец. Таких спектаклей нам не надо // Трудящаяся беднота,27 апреля 1923 г.

[16] Мельников Ф.М. Указ.соч. Л16 об.

[17] Воронцов М.В. Живая нить: Очерки о родном городе. Ярославль, 1984. С. 37.

[18] ГАВО. Ф. Р-616. Оп. 2А. Д. 1. Л. 29 об.

[19] Седенький. Как живут свердловцы? // Призыв, 25 ноября 1924 г.