Советский музыковед и математик

«Жизнь моя идет к концу. Особенно значительных событий в ней не было и я не принадлежу к людям, «делавшим историю» или открывшим новые пути в науке и искусстве. Однако мне пришлось многое видеть и по различным причинам многое понять, что от других ускользает. Я не принадлежу к верующим и не стану грозить загробным проклятием. Но позволю себе «посоветовать» тем, кому попадут эти записки в руки, не уничтожать их, а отдать в какое-нибудь надежное хранилище. Не самомнение тут руководит мною: все проходит и все проходят. Но с течением столетий, незначительное в глазах современников, возрастает в исторической цене. Это и прошу принять во внимание». Так писал о себе и своих трудах Сергей Александрович Дианин.

Сергей Александрович Дианин – второй ребенок в семье Александра Павловича и Елизаветы Гавриловны Дианиных. Он родился 26 декабря 1888 года в Санкт-Петербурге в той самой квартире, в которой прежде жил А.П. Бородин. «С детства, как себя помню, я был окружен предметами обстановки, принадлежащими А.П. Бородину, видел его портреты, его знакомых, слышал рассказы о Бородине». Это обстоятельство его рождения не могло не наложить отпечаток на его судьбу, уготовившую ему стать биографом Александра Порфирьевича Бородина.

Еще ребенком его на лето привозили в Давыдово. Его отец – страстный охотник, увлекался еще и фотографированием. Поэтому в семейном архиве Дианиных сохранилось немало фотографий из Давыдова.

Его юность совпала с Первой русской революцией 1905-1907 годов. Молодой пылкий юноша не мог остаться в стороне от происходящих событий. Еще в школьные годы он увлекся революционными идеями и участвовал в подпольной работе. Пропаганду вел главным образом среди учащихся и рабочей молодежи. С ноября 1905 по март 1906 года состоял в составе комитета Северной социал-демократической организации учащихся средних школ от Выборгского района. С 24 марта 1906 г. являлся секретарем ученической организации при петербургском комитете РСДРП и одновременно, с весны 1907 – членом редакционной комиссии. Ученическая организация принимала участие в дискуссиях, демонстрациях, массовках, маевках, предвыборной агитации за депутата от рабочей партии Полетаева в III Государственную Думу, печатала и распространяла листовки. К 1 мая 1907 г. в подпольной типографии была напечатана листовка количеством 1000 экземпляров, составителем которой был С. Дианин. Спустя десятилетия, он получил письмо от соратника по революционной борьбе М. Барсукова: «Здоровья, радости желаю Вам, дорогой Сергей Александрович, в день прекрасного 1-го Мая, который мы с Вами праздновали когда-то на маевках в дни первой русской революции. Хорошая была романтика тех дней, когда мы только что вступали в жизнь, полные очарования будущего счастья».

Он рано начал музицировать, его первые записанные музыкальные сочинения датируются 1900 годом, названия некоторых из них указывают на увлечение автора: «Phantaisie melancolia» (памяти Добролюбова, 12 июля 1903 г.), «Fantasia revolutionary», «Вешнiя бури» (посвящается Н.Н. Смелову, 1906 — 1907 гг.) и др.

Окончив гимназию № 11 с золотой медалью, в 1907 году Сергей Дианин поступил на отделение математики физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета. Он закончил его с дипломом 1-й степени после зачетного сочинения по математической физике «Задача об охлаждении неоднородного твердого стержня», написанного под руководством академика В.А. Стеклова в 1916 году. За годы учебы в университете, он дважды подвергался аресту: с 27 мая по 28 сентября 1912 г. и с 26 февраля по 26 июня 1914 г. Осужден в 1914 году на 1 год крепости за составление революционного воззвания. Деятельности молодежной организации и своем участии в революционных событиях, он посвятил исторический очерк «Революционная молодежь в Петербурге. (1897 – 1917)».

В 1916 году в связи с окончанием университета, семья Дианиных была обеспокоена будущим Сергея. «Получаешь ли ты мои письма и почему ничего не отвечаешь на мои вопросы по поводу службы? — пишет Елизавета Гавриловна сыну, — Когда думаешь приехать, напиши в Департамент…» Но он был оставлен на факультете для подготовки к профессуре. Весной 1917 года в компании с Арсением Авраамовым и Евгением Шолпо Сергей Дианин организует в Петрограде Общество им. Леонардо да Винчи. Участников объединяла вера в могущество науки и математики, стремление к объективному познанию «таинственных» законов искусства. По словам Е. Шолпо, «работа шла по линии революции в музыкальной теории и технике на основе тесной связи искусства и науки. Консерваторские взгляды на теорию были объявлены схоластическими, техника была признана кустарной, и то и другое для XX века — устаревшим. Члены музыкальной секции были объединены убеждением в необходимости научного анализа музыкальных явлений — как творчества, так и исполнительства и восприятия». Участники общества обсуждали проекты устройств, позволявших создавать и исполнять музыку без участия живых музыкантов. В дальнейшем их пути разошлись — Евгений Шолпо работал над концепцией «рисованного звука», где мелодии создавались посредством создания графики звуковых дорожек на киноплёнке, а Сергей занимался музыкальной акустикой.

С сентября 1917 г. начинается его трудовая деятельность: до 1918 года он работал помощником делопроизводителя Орготдела Министерства Продовольствия. С февраля по апрель 1918 года – в Центральном Техническом Управлении Наркомата Демобилизации помощником делопроизводителя. С мая 1918 – в Петроградском Гублесотделе – помощником делопроизводителя Лесной конторы, затем делопроизводителем Лесохозяйственного отдела и с 1920 по 1923 год заведовал Ораниенбаумским Лесным техникумом, с 1923 года преподавал физику и математику в Лесном техникуме, а с 1926 года — в Ленинградском Техникуме Индустриального Земледелия. С 1930 по 1940 гг. работал в Ленинградском Индустриальном (ныне Политехническом) Институте ассистентом, с 1933 года доцентом. В 1938 году получил ученую степень кандидата технических наук без защиты диссертации. В отзыве о диссертационной работе С.А. Дианина профессор В. Коваленко писал: «Диссертация Дианина представляет собой краткое изложение изобретенного автором способа и ряд примеров его применения к разнообразным задачам математической физики, в основном механики и акустики. Автор предпосылает работе обширную вводную главу, излагающую историю развития метода решения уравнений в частных производных порядка выше первого. Это введение свидетельствует об обширных познаниях автора и о громадной проделанной им работе. Эта глава является крайне полезным рефератом: на русском языке вообще нет подобных работ… Не только начинающим работникам, но и многим законченным ученым, эта глава может служить полезным пособием. Не говоря о дальнейших главах, составляющих самостоятельное исследование, — уже за одну вводную главу рассматриваемая работа заслуживает опубликования в самом возможно ближайшем времени… Для техники и физики результаты этой работы имеют значительную ценность, а сама работа безусловно достойна докторской степени».

Помимо Индустриального Института, Сергей Александрович имел немало преподавательской работы: в Лесной Академии, в Институте Гражданского Воздушного Флота, Ленинградском Электротехническом Институте, в Ленинградском Университете, в Ленинградском Холодильном Институте. Работал в научных учреждениях: Государственный Институт Истории Искусств, Ленинградская Экспериментальная Электротехническая Лаборатория, Ленинградский Физико-Технический Институт, Ленинградский Государственный Оптический Институт в качестве искусствоведа и консультанта по математике. Опубликовал ряд работ по вопросам математической физики и акустики.

После смерти отца в 1918 году к Сергею Дианину перешел архив А.П. Бородина, который насчитывал более тысячи документов, в числе которых более 250 неопубликованных писем А.П. Бородина. В непростое для России время С.А. Дианин смог сохранить эти уникальные документы. «По условиям моей работы в Ораниенбаумском Лесном техникуме я не мог жить в Ленинграде и лишь изредка навещал квартиру, где находились унаследованное от отца имущество (мебель, посуда, библиотека) и бородинский архив. Отчасти по недоразумению, отчасти по некоторым корыстным расчетам председателя местного домкомбеда все мое имущество, находившееся на означенной квартире, было признано бесхозным и вывезено (без моего ведома) в конце декабря 1921 г. в склад Выборгского жилищного отдела. Значительная часть архива Бородиных – переписка, фотографии и другие документы — были брошены вывозившими в кухне возле плиты.
Посетив это помещение, я собрал все драгоценные для истории нашей музыки документы и увез их к себе в Ораниенбаум (около 1500 документов). Другую часть архива Бородиных, попавшую в склад Выборгского жилотдела, удалось, благодаря моим хлопотам в Ленфилармонии и энергичному содействию Э.А. Купера, перевести в музей Ленфилармонии». В фондах музея сохранилась переписка С.А. Дианина по этому поводу: «Многоуважаемый Борис Владимирович! Обращаюсь к Вам с большой просьбой, У меня хотят реквизировать все вещи, в том числе предметы, доставшиеся мне по наследству от А.П. Бородина (рояль, переписка, партитуры и т.п.). Муз. отделение для выдачи охранной бумаги требует записки от какого-либо известного в музыкальном деле лица, о том, что эти вещи действительно мои. Может быть, Вы не откажите это сделать. Подтвердить мои права может А.Н. Римский-Корсаков, но совершенно не знаю где его искать, а дело спешное».
«Разобрав оставшийся у меня архив, уяснив для себя значение оставшихся у меня документов (отчасти — при помощи моей матери и другой воспитанницы А.П. Бородина – Е.А. Гусевой) и проделав значительную самостоятельную работу по ознакомлению с историей русской музыки, я пришел к необходимости издать полное собрание писем Бородина и написать подробную биографию этого великого музыканта».

В 1923 году во французской и немецкой прессе появилась его первая статья о Бородине, написанная совместно с А.Н. Римским-Корсаковым. За этой работой последовал ряд других, в том числе статья «О роли чувства тональности в процессе творчества Бородина», опубликованная в 1927 году.

Наиболее капитальным трудом С.А. Дианина явился изданный Музгизом в 1928 – 1950 годах четырехтомник «Письма А.П. Бородина». Подготовкой к печати писем он занимался с 1923 года: «Я счел необходимым: 1) Опубликовать все сохранившиеся письма Александра Порфирьевича, их отрывки и черновики; 2) Точно выверить, по автографным подлинникам, поскольку последние сохранились, тексты всех публикуемых документов; 3) Сохранить в публикуемых копиях расположение частей, особенности орфографии и пунктуации подлинников. Будучи тогда начинающим музыковедом, я советовался с моим покойным другом Андреем Николаевичем Римским-Корсаковым и с Борисом Владимировичем Асафьевым по поводу этого вопроса: оба одобрили мою точку зрения. Б.В. Асафьев, в частности, сказал буквально следующее: «Мы давно были принуждены отказаться от мысли о необходимости публиковать только письма музыкального содержания, сохранившиеся о наших композиторов. В отношении переписки такого музыканта, как Бородин, надо, конечно, если возможно, публиковать все». Того же мнения был и Н.Я. Мясковский – зав. художественной частью Музсектора ГИЗа, летом 1925 года принявший в печать вып.1 «Писем А.П. Бородина». Редакция «архива Менделеевых» придерживается того же взгляда, что нужно публиковать весь эпистолярный материал».

«Письма А.П. Бородина» потребовали длительных и тщательных текстологических исследований и обширных комментариев. Бородин не оставил после себя ни мемуаров, ни дневников. В письмах, ярких, острых, увлекательных, написанных блестящим литературным стилем, содержится необъятное богатство мыслей. Они являются одним из ярких образцов русской эпистолярной литературы. «Я не могу начитаться письмами А.П. Бородина – вот это прелесть!!! Какая свежесть, образность, сила! Только Пушкину под стать», — делился со Стасовым Репин. Его письма по сути дела представляются автобиографической повестью. «Этот четырехтомник — не только яркий памятник уму и таланту Бородина, но и ценнейший психологический документ, в котором личность автора раскрывается во всем ее обаянии», — пишет видный советский музыковед А. Сохор.

Сергей Дианин был дважды женат. Первой его женой была Елизавета Александровна Шолпо. Брак продлился с 1915 по 1922 год. Они вместе работали в Лесном техникуме и после развода сохранили дружеские отношения.

Второй женой стала Ольга Александровна Гельфер (1901-1959). Она закончила ВХУТЕМАС и работала чертежницей. В браке родился сын Александр Сергеевич Дианин. «Милый мой, Сереженька, моя радость, друг мой родной, — писала она мужу летом 1933 года, — очень жду от тебя письма, постоянно думаю о тебе. Беспокоюсь все-таки, как ты доехал, как провел время в Москве, встретила ли тебя лошадь, не слишком ли ты устал. Напиши мне обо всем и пиши Сашеньке, он очень ждет от тебя письма, а вчера долго смотрел на твою телеграмму. Очень хочу, чтоб ты поправился и отдохнул, мой родной голубчик. Сговорился ли ты с Полей, чтоб она тебе все делала, для того, чтобы ты мог отдохнуть как следует. Очень прошу тебя, не утомляйся и будь спокоен. Мы с Сашенькой всегда твои, тебя всегда помним и любим, всегда тебе рады. Вчера у нас день прошел однообразно, была 2 раза гроза и ливень с вихрем, так что я почти все время сидела дома. Еще после желудочного заболевания и огорчения из-за твоего отъезда, чувствовала себя слабой и не чертила, а больше лежала. Сегодня собираемся в Политехнический институт, но кажется опять идет гроза, небо все в тучах. Писем для тебя не было, новостей никаких. Целую тебя, счастье мое. Пиши. Твоя всегда, Оля».

В конце 30-х годов в семье Дианиных произошло событие, коренным образом изменившее их жизнь. «В августе 1939 года у меня случилось большое несчастье, — писал С.А. Дианин в своих воспоминаниях, – скоротечной чахоткой заболел мой единственный 16-летний сын. Мне пришлось пробыть в Давыдово, где случилась болезнь, зиму 1939-1940 гг., в целях жизни в более порядочном климате и недалеко от Давыдова перевестись на работу в Горький, где я пробыл до июня 1942 года. (В Политехническом институте в 1940-1942 гг. С. Дианин занимал должность доцента на кафедре теоретической механики и гидравлики). Время с осени 1940 до 1945 года было для меня малоплодотворным в творческом отношении; оно было наполнено борьбой за жизнь своих близких и свою в чрезвычайно тяжелых условиях. Смерть сына и вызванная ею нервно-психическая болезнь жены принудили меня оставить педагогическую работу в Горьком и поселиться в Давыдове в дедовском доме».

Необходимость его переезда в Давыдово была обусловлена еще одним обстоятельством. Во время вынужденного отсутствия, семья Дианиных была выселена из квартиры №80, которую они занимали в доме Лесной Академии. Местком Индустриального Института пытался защитить права и направил письмо прокурору Выборгского района. «Местком Ленинградского Индустриального Института просит Вас приостановить незаконное выселение доцента нашего института и Лесной академии тов. Дианина С.А. из квартиры, которую он занимает в доме Лесной Академии. Тов. Дианин С.А. работает в Лесной Академии в качестве зав. кафедрой и доцента. Сейчас, в связи с тяжелой болезнью сына, он временно принужден жить в селе Давыдово Владимирского района Ивановской области и при первой возможности собирается возвратиться в Ленинград. Квартиру в Лесной Академии он получил в обмен на свою квартиру, которую он предоставил в распоряжении Академии. В нашем Ленинградском Индустриальном Институте он работает в течение 10 лет и пользуется репутацией ценного научного работника и педагога. Местком считает, что выселение тов. Дианина С.А. из его квартиры в Лесной Академии является грубым нарушением прав трудящихся и просит Вас пресечь это безобразие». Но, по-видимому, решить этот вопрос в пользу С.А. Дианина не удалось. С другой стороны, Ольга категорически не хотела уезжать от могилы сына, а Сергей Дианин не мог оставить ее одну в Давыдове. С этого времени вся их жизнь была неразрывно связана с этим селом.

«С 1944 года я стал вести переписку с издательствами о продолжении публикации «Писем А.П. Бородина». При поддержке музыковеда И.Ф. Белзы, состоявшего тогда зам. директора Музгиза, был заключен договор на III выпуск «Писем А.П. Бородина», а вскоре и на IV выпуск. В 1948 году двинулось вперед дело и с публикацией биографии Бородина (книга «А.П. Бородин. Жизнеописание, материалы и документы» — прим. автора), написанной в 1934 году. Книга эта была по желанию Музгиза переделана: в качестве второй части были включены документы и материалы, в частности письма к Бородину. Эти материалы составляют часть заказанной Музгизом, но им не принятой моей книги «Из архива Бородиных и Дианиных». Большая часть рукописи осталась в Музгизе. Так или иначе, книга вышла в свет в 1955 году (второе издание этой книги – в 1960 г. – прим. автора). К книге приложен подробный список музыкальных произведений композитора с указанием мест хранилищ автографов и с проверенной датировкой. Список содержит значительно больше номеров, чем обычно публикуется в книжках о Бородине». В предисловии к книге автор пишет: «Целью работы было составление документально обоснованного, точного с фактической стороны жизнеописания А.П. Бородина». В 1963 г. по заказу Оксфордского университета книга в измененном виде — без «материалов», но с приложением 2-й части о творчестве композитора — была переведена на английский язык и издана в Лондоне.

В Давыдове С. Дианин занимается не только музыковедением, но и математическими исследованиями. «За последнее десятилетие я продолжал творческую работу в различных направлениях: по математике я произвел большую исследовательскую работу по теории электромагнитного инструмента переменного тембра. В стоящее время мною рассчитана новая схема струнного инструмента переменного тембра (без электромагнита), смогу ли ее опубликовать и где – не ведаю. Имея в виду, что расчеты того же типа, были начаты раньше меня индийским ученым Раманом и Деем, я назвал изучаемую мною задачу «проблемой Рамана-Дея» и послал французский текст своей статьи в Индию. Статья эта опубликована в «Известиях Индийской Академии Наук». Другая моя работа по математике (чисто теоретическая) принята в печать в советский журнал «Математика». (Вышла в 1962 году – прим. автора). В 1948-1956 гг. я сделал для заработка и в культурных целях 2 перевода сочинений русских математиков, написанных на французском языке: 1) часть книги Гюнтера о потенциале; 2) IV том сочинений А.М. Ляпунова. Всего 645 страниц». «Меня обрадовало Ваше последнее письмо, — писал его коллега-математик в декабре 1962 года, — тем, что в нем чувствуется какое-то молодое отношение к жизни. Меня радует также, что Ваша работа по уравнениям с экспоненциальной нелинейностью продвигается вперед. Думаю, что эти исследования будут восприняты как нечто свежее и интересное. Сейчас вообще вошла в моду классика. Буду ждать Вашей рукописи. Подумайте о том, какую форму придать работе. По-моему, загонять в одну работу уравнения эллиптического и гиперболического типа ни к чему. Мой совет – когда то или другое будет у Вас готово, присылайте его незамедлительно».

Далеко не все, что было написано С.А. Дианиным, было напечатано. Некоторые рукописи были возвращены автору. Например, о работе С. Дианина «О некоторых новых задачах, связанных с расчетом колебания упругого стержня» в отзыве сказано: «В работе рассмотрено несколько краевых задач для уравнения стержня. Решение этих задач проводится по методу Фурье. Автор устанавливает ряд свойств собственных функций и собственных значений рассматриваемых задач. Если заданные значения искомой функции V при t =0 и t=τ удовлетворяют очень жестким условиям, то соответствующие ряды Фурье дают решение задачи. Работа не представляет научного интереса. В работе по хорошо известной схеме (метод Фурье) решаются некоторые частные задачи для уравнения колебания стержня. Так как работа не содержит новых интересных результатов, то публиковать ее не следует».

Не была принята в печать и работа по дифференциальным уравнениям: «Глубокоуважаемый Сергей Александрович! Я получил, наконец, отзыв от специалиста по дифференциальным уравнениям и с большим сожалением должен констатировать, что отзыв отрицательный. У меня нет достаточных оснований для его опровержения. В математических журналах принято публиковать только работы, которые содержат новые чисто математические факты и методы. Вы сами согласны с тем, что с математической точки зрения нового Ваша работа не содержит. Если работа не оправдывается какими-нибудь применениями, то она имеет смысл только математического упражнения, может быть и трудного с вычислительной стороны. Работу прилагаю».

Рукопись «О творчестве Бородина» (машинопись 287 страниц) также не была напечатана в России. «Недостаточно высокий уровень исследования — указывалось в отзыве И. Уваровой, — лишает издательство возможности принять работу к изданию… Поставив себе целью разобрать все сочинения Бородина, автор делает это элементарно и примитивно. Его описательный метод беден и заключается в том, что рассматривается, так сказать, синтаксическая сторона музыкальных произведений, т.е. устанавливается их структура, расчлененность на те или иные темы или эпизоды, наличие повторений, применение модуляций и т.п. Но сверх этого нет никакого намека на установление закономерностей внутри произведения и со всем наследием Бородина в целом, не делается попытки вскрыть особенности его музыкального стиля, нет научных обобщений, сравнения с современными Бородину художественными явлениями, не фиксируется историческая влиятельность музыки Бородина. При таких условиях весь анализ сводится к поверхностному описанию, которое никак не может удовлетворить современного читателя, ибо он ждет от музыковеда, чтобы он показал ему особенное и новое, что внесено великим композитором в сокровищницу русского и мирового искусства; ждет, чтобы музыковед открыл ему глаза на то, что объективно привлекает всякого интересующегося музыкальным искусством в творчестве Бородина и как это достигнуто композитором. В чем секрет непреложного воздействия гениальных сочинений Бородина – подобный вопрос не ставится автором, все его описание идет мимо подобной цели… В то же время хотелось бы указать на то, что кое-какие материалы ее относительно истории создания III симфонии, «Князя Игоря», записи Бородиным народных мелодий заслуживает внимания. Не навязываясь в советчики автору, все-таки, хотелось бы предложить ему изложить эти сведения в небольших заметках или специальных статьях и предложить для напечатания одному из наших современных изданий («Советская музыка», «Вопросы музыкознания» и др.). Такие работы явятся ценным вкладом в историю и характеристику творчества Бородина и конечно будут приняты любителями и специалистами с благодарностью».

Некоторые рукописи так и не были возвращены автору и в фондах музея хранятся черновики этих работ. Уже после его смерти исчезли материалы к книге о жизни и творчестве М.А. Балакирева.

Никаких других источников к существованию, кроме литературного труда, у С.А. Дианина не было. Он вынужден был продать часть принадлежавшего ему архива А.П. Бородина в Государственный центральный музей музыкальной культуры им. М.И. Глинки, чтобы «не умереть с женой с голода и холода. С началом весны вопрос о холоде из рассмотрения исключился, но я и сейчас крайне нуждаюсь, и даже посылка заказного письма для меня является финансовой проблемой». Согласно описи, Сергей Дианин, начиная с 3 декабря 1948 по 6 января 1951 года, продал музею 563 документа на сумму 9167 рублей.

Хотя С.А. Дианин к 1948 году достиг пенсионного возраста, пенсия ему не была назначена, т.к. он не смог предоставить всех необходимых справок. Потребовалось много лет переписки, ходатайств различных людей, чтобы добиться назначения пенсии. В его защиту выступил Д.Д. Шостакович. Из его письма Председателю Президиума Верховного Совета СССР тов. М.М. Швернику: «С.А. Дианин является автором капитальных трудов, принадлежащих к числу значительных достижений советской музыкально-исторической науки, в том числе образцового издания писем Бородина в четырех томах с обширными комментариями, а так же ряда монографий и статей о творчестве Бородина. В настоящее время С.А. Дианин, которому исполнилось 62 года, и его престарелая жена остались без всяких средств к существованию. В связи с этим и учитывая большие заслуги С.А. Дианина перед советской музыкальной культурой, я считаю себя вправе обратиться к Вам с ходатайством о назначении С.А. Дианину пожизненной персональной пенсии». Пенсия была назначена только в 1966 году.

Отношения с женой год от года становились все сложнее. После смерти сына она страдала психическим расстройством. В одном из писем друзьям он пишет о своей жизни: «Прошу извинить за скверный почерк, пишу в очень тяжелом состоянии. Живу с психически больной женой, которая меня ненавидит. У нее сейчас горлом пошла кровь, врача она вызвать не хочет, говорит, что это я довел ее до этого. Она не лечит кашля, условия своей жизни улучшать не хочет. Вообще – сплошной кошмар. Разойтись с ней – мне жалко – она погибнет. Конец предрешен нам обоим – у меня ведь уже был удар в 1949 г.»

Из записки Дианина жене: «Я сегодня 18-го, Оля, уехал на 5 дней в Москву по вызову Союза Композиторов. Мне очень неприятно, что приходится уходить без разговора с тобой и сообщать о своей поездке письмом, но ничего не поделаешь. Я уже без вреда для здоровья не могу вести нервные разговоры и ссоры. Ехать же мне совершенно необходимо… Желаю спокойно провести пятидневку без «рассуждающего» соседа. Но через 5 дней он вернется!»

После смерти жены в 1959 г. он остался один в большом осиротевшем доме своего деда. Хотя материальные и бытовые трудности по-прежнему сопровождают его, он менее всего занят этим, больше его волнует то обстоятельство, что в Давыдово, где создавалась великая музыка А.П. Бородина, нет фортепиано, и дети не знакомы с этой музыкой.

Будучи членом Союза композиторов СССР, он на одном из съездов поделился этой проблемой с Т. Хренниковым. И в скором времени в с. Давыдово, в дар Сергею Александровичу Дианину от Союза композиторов был выслан музыкальный инструмент. Он организовал музыкальную школу в своем доме, куда приглашал всех желающих и в течение 10 лет обучал давыдовских детей музыке. «Сколько это будет стоить, Сергей Александрович?» – спрашивали родители детей. «Ни сколько, бесплатно», — слышали в ответ. Эта школа стала филиалом Владимирской музыкальной школы им. С.И. Танеева. Когда было принято решение о закрытии школы, в защиту опять выступил Д.Д. Шостакович: «В селе Давыдово Владимирского района живет член Союза композиторов СССР музыковед С.А. Дианин, известный своими трудами о великом русском композиторе А.П. Бородине. В течение ряда лет С.А. Дианин ведет в селе большую музыкально-просветительскую работу, организовав кружки при клубе и обучая детей колхозников музыке. Осенью 1959 г. по его инициативе в Давыдове был открыт филиал Владимирской детской музыкальной школы. Для занятий С.А. Дианин предоставил свой дом, принадлежащий ему инструмент, мебель и т.д. В филиале обучаются 22 человека, среди них – бесспорно одаренные дети. Занятия проводит сам Дианин и педагог Смирнова, преподававшая теоретические предметы.

Трудно переоценить значение упомянутой школы для села, — ведь через несколько лет там появятся музыкально-грамотные люди, разбирающиеся в музыке, люди, которые в будущем смогут сами руководить самодеятельностью и способствовать подъему музыкальной культуры. Важно и то, что в Давыдове живет такой знающий, высококвалифицированный музыкант, как Дианин, отдающий музыкальному просвещению львиную долю своего времени, думается, что в наших селах это пока еще встречается не столь часто. 

При организации школы определенную дотацию обещал дать Владимирский райисполком, однако это обещание выполнено не было. Давыдовской школе, как своему филиалу, оказывает финансовую помощь Владимирская детская музыкальная школа. С января с.г., как нам сообщил Дианин, директор Владимирской школы закрыла Давыдовский филиал, ссылаясь на заключительный раздел выступления тов. Н.С. Хрущева на Пленуме ЦК КПСС, касающихся музыкальных школ в колхозах. Думается, что Давыдовская музыкальная школа меньше всего относится к тому типу школ, о которых говорил Никита Сергеевич по той простой причине, что она ни финансово, ни в смысле помещения, инструмента и т.д. не была связана с местным колхозом. 

В настоящее время С.А. Дианин продолжает вести свою работу бесплатно, недавно он провел в школе экзамены. Однако он лишается сотрудницы и из-за преклонного возраста и состояния здоровья не сможет заниматься со всеми учениками.

Прошу благожелательно отнестись к настоящему письму. Быть может, при внимательном рассмотрении вопроса, найдется возможность выделить какие-то, пусть скромные средства по линии Областного Управления культуры и восстановить филиал музыкальной школы в селе Давыдово.

Первый Секретарь Союза, композитор РСФСР,
Народный артист СССР Д. Шостакович».

В это же время он начинает проводить экскурсии по «бородинским местам» для всех, интересующихся Бородиным. Еще одной мечтой его становится создание музея А.П. Бородина.

За свою жизнь он опубликовал 29 произведений по физике, математике, акустике, а также о жизни и творчестве А.П. Бородина, как на русском, так и на английском, французском языках (владел ими в совершенстве). В фондах музея хранятся около 70 его фортепианных произведений, написанных в разные периоды жизни с 1900 по 1968 гг. «С 1939 года я не имел фортепиано. Однако в виду сильной внутренней потребности писал пьесы для фортепиано в довольно значительном количестве. В 1958 году я получил от Союза Советских композиторов, членом которого состою с 1951 года, пианино для своей композиторской работы. Благодаря этому я смог, наконец, (немного поздно!!) перейти к систематической записи своей музыки». Эти произведения до настоящего времени не изучены специалистами и не опубликованы, хотя Сергей Александрович делал попытку показать свои сочинения музыкантам. «Что бы несколько осветить свою работу, дам некоторую статистику: работ по музыковедению – 2500 стр., по истории революционного движения – 260 стр., по высшей математике – 100 стр., разное – 10 стр. Надеюсь до последнего дня работать на пользу истины и красоты».

С.А. Дианин занимался также археологией. «Найдя некоторые интересные камни, обработанные в каменном веке, — вспоминал он, — несмотря на старость (тогда мне было 62 года), ни на трудное добывание книг, овладел главнейшими областями археологии для составления исследования нашего неолита. Главная побудительная причина в творческой работе у меня – страстная неутомимая любознательность».

На склоне лет С.А. Дианин пишет завещание в Давыдовский сельский Совет: «Я, Дианин Сергей Александрович, проживающий в селе Давыдово Камешковского района Владимирской области, настоящим завещанием делаю следующее распоряжение… домовладение, находящееся в селе Давыдово Камешковского района, отдаю в пользу государства Давыдовскому сельскому Совету для использования в качестве школы или музея… 1967 год, марта 27 дня». В октябре 1968 года Сергея Александровича не стало. Похоронен он на кладбище с. Давыдова рядом со своим дедом Павлом Афанасьевичем, женой Ольгой, сыном Сашенькой и братом Борисом.

«В 1963 году я впервые попал в село Давыдово в гости к С.А. Дианину, — писал М.С. Коншин, — о котором уже много слышал от своего отца — Сергея Николаевича, бывшего тогда завучем и преподавателем Владимирской детской музыкальной школы № 1 имени С.И. Танеева, а также заведующим внештатным отделом музыкальных учебных заведений Управления культуры облисполкома. С Дианиным его связывали не только чисто деловые, но и дружеские отношения. Они переписывались по вопросам музыкального образования и воспитания, встречались как в Давыдове, так и во Владимире. В одной такой поездке моего отца в Давыдово принял участие и я, так как давно хотел лично встретиться с Дианиным.
С первой же встречи я был восхищен Сергеем Александровичем — интересным, широко образованным человеком высокой культуры, большим энтузиастом, влюбленным в свое дело, интеллигентом самой высокой пробы. Еще в 1958 году он основал в Давыдове детскую музыкальную школу, в которой на общественных началах обучал 26 сельских ребят игре на фортепиано, один преподавал все положенные предметы в соответствии с программой и учебным планом. Для фортепиано Сергей Александрович сочинял небольшие пьесы, которые потом исполняли его ученики. Любовно хранил он массу интересных материалов, связанных с пребыванием Бородина в доме отца. Меня поразила тогда необыкновенная скромность Сергея Александровича, казалось, что в нашу жизнь он пришел из XIX века. Да в нем он и родился.
Сутуловатый, худой, с густой шевелюрой седых волос, спадавших на плечи, Сергей Александрович чем-то напоминал народников, о которых мы знаем из истории и литературы. Одет он был сверхбедно, старомодно, но очень опрятно и вполне довольствовался тем немногим, что имел. К моменту нашего знакомства уже не было в живых его сына и жены. Видимо, одиночество очень тяготило его. Многие односельчане считали Дианина этаким чудаком, человеком не от мира сего, иногда посмеивались над ним, так как он был слаб в житейских проблемах, а кое-кому даже казался большим ребенком. При жизни оказывали ему, в общем, мало внимания. А кто из односельчан С.А. Дианина знал тогда, что имя и фамилия этого человека значатся в энциклопедиях, что он хорошо известен и в нашей стране, и за рубежом?
Его детище – музыкальная школа, ставшая с 1 февраля 1968 года филиалом Камешковской детской музыкальной школы, вскоре прекратила свое существование, что приходится отмечать с грустью и сожалением».

В октябре 1980 года, спустя 12 лет после его смерти, в Давыдове открыли народный музей композитора А.П. Бородина при участии председателя Давыдовского сельского Совета Клавдии Ивановны Щербаковой, руководства района и активном содействии местных жителей. Это было давней мечтой С.А. Дианина, чье имя, как и имя Бородина, вписано во Владимирскую энциклопедию. В музее, рассказывая его посетителям о жизни и творчестве великого композитора, всегда добрыми словами вспоминают и Сергея Александровича Дианина — истинного интеллигента и замечательного человека, оставившего яркий след на нашей земле.

С.Б. Кудряшова